Дитя общины   ::   Нушич Бранислав

Если он оставит подкидыша в своем доме, как он по своему мягкосердечию предложил жене, успокоится ли на этом Эльза? Раз у нее ничего не вышло ни с подкидыванием ребенка, ни с письмом, адресованным его жене, не появится ли она в один прекрасный день в доме и не скажет ли его жене: «Сударыня, ваш муж усыновил ребенка не по доброте сердечной, а потому, что он его отец!» Но если даже Эльза не горит местью, разве она не мать, разве она не такая же родительница ребенка, как и он? А если материнское сердце не выдержит и она пожелает увидеть и обнять свое дитя? И господину Симе уже представлялось, как в недалеком будущем гуляют они с Босилькой в парке у Калемегдана, а перед ними молодая нянька — словачка везет коляску, в которой агукает приемыш, одетый в белый креп, укрытый шелковым одеяльцем; в руках у него погремушка из панамской соломки, а во рту — резиновый паяц с уже отгрызенной головой. А тем временем навстречу идет по дорожке Эльза с пожарным или музыкантом из седьмого пехотного полка, и в ту самую минуту сердце матери не выдерживает, она вскрикивает, обливается слезами, выхватывает ребенка из коляски, прижимает к вышеупомянутому материнскому сердцу и сквозь слезы говорит:

— Ах, господин Сима, спасибо вам! Только теперь я вижу, что вы благородный человек и настоящий отец моему ребенку!

Все это господин Сима увидел и услышал за минуту… нет, за секунду.