Дядюшкин сон   ::   Достоевский Федор Михайлович

- Мадмуазель, - продолжал он, с необыкновенною вежливостью обращаясь к Зине, которая все еще не пришла в себя от изумления, - мадмуазель! Клянусь, что никогда бы я не осмелился произнести ваше имя, если б другие раньше меня не про-из-нес-ли его. Это был очарова-тельный сон, оча-ро-вательный сон, и я вдвойне счастлив, что мне позволено вам теперь это выс-ка-зать. Charmant! charmant!..

- Но, помилуйте, как же это? Ведь он все говорит про сон, - прошептала Анна Николаевна встревоженной и слегка побледневшей Марье Александровне. Увы! У Марьи Александровны, и без этих предостережений, давно уже ныло и трепетало сердце.

- Как же это? - шептали дамы, переглядываясь одна с другой.

- Помилуйте, князь, - начала Марья Александровна с болезненно искривившеюся улыбкою, - уверяю вас, что вы меня удивляете. Что за странная у вас идея про сон? Признаюсь вам, я думала до сих пор, что вы шутите, но... Если это шутка, то это довольно неуместная шутка... Я хочу, я желаю приписать это вашей рассеянности, но...

- В самом деле, это, может быть, у них от рассеянности-с, - прошипела Наталья Дмитриевна.

- Ну да... может быть, это и от рассеян-ности, - подтвердил князь, все еще не совсем понимая, чего от него добиваются. - И вообразите, я вам расскажу сейчас один а-нек-дот. Зовут меня, в Петербурге, на по-хороны, так, к одним людям, maison bourgeoise, mais honnete, а я и смешал, что на именины. Именины-то еще на прошлой неде-ле прош-ли. Букет из камелий име-нин-нице приготовил. Вхожу, и что ж вижу? Человек почтенный, солидный - лежит на столе, так что я уди-вился. Я просто не знал, куда деваться с бу-кетом.

- Но, князь, дело не в анекдотах! - с досадою перебила Марья Александровна.