Дмитрий Донской   ::   Бородин Сергей Алексеевич

Стоя они выслушали его слово:

– Бог запрещает переступать чуждые пределы. Спасу говорю: беру на себя грех – ежли не переступлю, то они придут, аки змеи к гнезду. На себя беру. Так и митрополит Олексий нас поучал. Но лесную заповедь каждый знает – одного волка легче душить. Трем волкам легче задушить нас. Стоя тут, дадим им срок в стаю собраться. Переступив, опередим тех двоих, передушим поодиночке. Не для того собрались, чтоб смотреть окаянного Олега с Мамаем, а чтоб уничтожить их. И не Дон охранять пришли, а родину, чтоб от плена и разоренья ее избавить либо головы за нее сложить: честная смерть лучше позорной жизни. Да благословит нас Спас во спасение наше – пойдем за Дон!

Все перекрестились, но продолжали стоять, медля расходиться.

Один из отроков сказал Дмитрию, что дожидаются от игумена Сергия из Троицы гонцы.

Дмитрий насторожился. Что шлет Сергий вослед походу?

– Впусти.

Мимо расступившихся бояр, в свет свечей, склонившись, вступили два схимника. Один был широкоплеч и сухощав. Другой ни умерщвлением плоти, ни молитвами не мог одолеть округлого дородства своих телес. Черные одежды, расшитые белыми крестами схимы, запылились. Одного из них Дмитрий узнал: он неотступно, словно охраняя Сергия, следовал всюду за своим игуменом.

Это был брянчанин, из боярских детей, именем Александр, а до крещения Пересвет. Другой – брат его, тоже до монашества воин, – Ослябя. Об Ослябьевой силе и кротости Дмитрий слыхивал в Троице.

Ослябя вручил грамоту от Сергия.