Дмитрий Донской   ::   Бородин Сергей Алексеевич

"Не простой, видно, воин!"

И только потом взглянул на лицо пленника.

На Дмитрия, сощурив надменные глаза, молча смотрел широкоскулый, с широко раздвинутыми глазницами безусый мальчик.

Тютчев удивился, узнав его: это был пятый мурза, которого он отхлестал и отпустил к Мамаю.

– Ты как попался? – спросил по-татарски Тютчев. – Тебя догонял! – гордо ответил пленник.

– И еще раз лег! – зло сказал Тютчев. В дружине кто-то ухмыльнулся:

– Еще от своего костра тепл, а уж пригрелся у нашего.

– У нашего он сейчас перегреется.

Мурзу захватила третья Дмитриева стража – Петр Горский с товарищами, когда во главе небольшого отряда мурза мчался в сторону русских войск.

Горский доложил Дмитрию:

– Скакал мурза борзо, своих опередил. Прежде чем те подскакали, я его к себе переволок да помчал. Те за нами гнались, да тут на другой наш разъезд наскочили, повернули назад. А иные у них посечены.

Дмитрий подумал: "Вот и первая встреча… Уж коснулось своими краями войско о войско".

Дмитрий спросил старика-переводчика, прежде долго жившего в Орде, уже отвыкшего от родной речи:

– Чего выпытали?

– Поведа, яко царь на Кузьмине гати; не спешит убо, но ожидает Ольга и Ягайлу: по триех же днех имать быти на Дону. И аз вопросиша его о силе Мамаеве; он же рече: многое множество.

– Говоришь, как пишешь! – заметил Дмитрий, и переводчик смолчал, стыдясь, что много лет лишь через русские книги говорил со своей родиной.