Дмитрий Донской   ::   Бородин Сергей Алексеевич

Видно было, что паруса его наготове.

Начали грузить мешки в лодку.

– Тяжело! – сказал лодочник.

– Выдержит! Море тихо.

Они догрузили последний мешок и оттолкнулись. Перегруженная лодка черпнула носом, но выпрямилась.

Бернаба сел позади за руль, как в детстве. Гребцы взмахнули веслами.

Широкий зеленый каменистый берег Кафы, где столько было мечтаний, столько пережито, остался в прошлом.

Впереди корабль, а за ним пышная Византия и полная жизнь для того, кто завладел сокровищами.

Долго ждал этого дня! Досадовал, что столь редки взмахи весел, что так тяжело движется перегруженное судно.

За борт плеснула волна и замочила ноги Бернабы. Он повернулся к волнам. Из открытого моря они надвигались строем, поблескивая барашками.

Вспомнилось Куликово, когда так вот, строй за строем, поблескивая оружием, русские войска шли на Красный холм.

Волна опять хлестнула в борт. И перелилась через край.

– Надо сбросить мешки! – крикнул лодочник. – Иначе потонем!

– Скинуть? Мешки? – Бернаба кинулся на мешки сверху. – Нельзя!

Доплывем!

Но лодка, потерявшая руль, стала поперек волн, и вода ее захлестнула.

– Тонем! – крикнул лодочник.

И все они поплыли, окруженные волнами, еще далекие от корабля, уже далекие от берега. Как тяжел набитый золотом и драгоценностями Бернабов наряд!

Тяжелое золото потянуло генуэзца на дно.