Дневники   ::   Гиппиус Зинаида

Я - воистину не знаю, что будет (вот "радикально-демократической" партии, да еще с Горьким, - наверное не будет!). Но я щурю глаза, и вижу - темно в красном тумане войны. Все в нем возможности. Зачем себя обманывать? Еще страшнее, если неожиданно вдруг будет что-нибудь...

Я боюсь сказать несправедливое о наших "либералах", но очень, очень я их боюсь. Уж очень они слепы... а говорят, что видят.

Керенского не было среди "радикалов".

Я знаю, что кадеты в Думе уже покрыли П-во...

28 Мая.

Не хочется писать, приневоливаю себя, записываю частные вещи.

Как противна наша присяжная литература. Завопила, как зарезанная, о войне, с первого момента. И так бездарно, один стыд сплошной. Об А. я и не говорю. Но Брюсов! Но Блок! и все, по нисходящей линии. Не хватило их на молчание. И наказаны печатью бездарности.

А вот был у нас Шохор-Троцкий. Просил кое-кого собрать - привез материал, "Толстовцы и война". Толстовцы, ведь, теперь сплошь в тюрьмах сидят за свое отношение к войне. Скоро и сам Шохор садится.

Собрались. Читали. Иное любопытно. Сережа Попов со своими письмами ("брат мой околоточный!") с ангельским терпением побоев в тюрьмах - святое дитя. И много их, святых. Но... что-то тут не то. Дети, дети! Не победить так войну!

Потом пришел сам Чертков.

Сидел (вдвоем с Шохором) целый вечер. Поразительно "не нравится" этот человек. Смиренно-иронический. Сдержанная усмешка, недобрая, кривит губы. В нем точно его "изюминка" задеревенела, большая и ненужная.