Дни и ночи   ::   Синуэ Жильбер

Я падал, осознавая, что в глубине меня ждет конец. Конец всему.

— Вы говорили. Вы пытались что-то сказать. Мне показалось, я расслышала одно слово. Возможно, я ошибаюсь.

— Какое слово?

Она поколебалась, потом произнесла:

— Пифос.

— Ничего не помню. У этого слова есть смысл?

— Есть, на греческом. Но повторяю, я плохо расслышала. Все было так невнятно.

Он приподнялся.

— И все же скажите…

— Оно означает «глиняный кувшин».

— Кувшин? Глиняный? Глупость какая-то. И где только я откопал это слово?

Дора не ответила; все можно было прочитать на ее лице.

Рикардо поднялся, положил руки ей на плечи.

— Вы что-то скрываете от меня.

Она в растерянности наклонила голову сначала направо, потом налево.

— Среди иероглифов, выдавленных на диске, есть один под номером двадцать четыре. Он изображает деревянное жилище, напоминающее скальные могилы на полуострове на юго-западе Турции. Некоторые ученые, занятые проблемой происхождения диска, выдвинули гипотезу, согласно которой он был сделан в этой части Малой Азии.

— А при чем здесь глиняный кувшин? Она опять поколебалась.

— Месяцев шесть назад один археолог, производивший раскопки в Турции, на кладбище, относящемся к бронзовому веку, нашел большой кувшин из обожженной глины, на боковой поверхности которого тоже были выдавлены значки. Один из них был в точности такой же, как и наш номер двадцать четыре, иными словами, погребальная хижина.