Дон Жуан. Жизнь и смерть дона Мигеля из Маньяры   ::   Томан Иозеф

Старухи, молодухи и девушки, окликая друг другазвонко-прекрасными именами, обсуждают страшную ночь, когда молодой господин ускакал на новом коне — и никто не знал куда.

Что творилось, святая Рокета! Три сотни конных латников разлетелись во все стороны, осматривая с факелами в руках каждый куст вдоль Гвадалквивира. Лишь на рассвете Энсио нашел молодого графа в Бренесе.

— Что же получил за это Энсио? — хочет знать Петронила, самая красивая девушка в окрестности.

— Получил похвалу, — отвечает Рухела. — Похвалу от хозяина и хозяйки.

— Отличная награда! — смеется, скалит белые зубы Барбара. — Он не объелся?

— А нынче утром Нарини угостил его тремя ударами кнута за дерзость, — добавляет Агриппина. — Похвала и кнут — красиво, не правда ли?

— Нарини — бесчувственный пес. После дня рождения молодого господина стал хуже прежнего. У Клаудио лихорадка, а майордомо приказал стражникам выволочь его на поле и всю дорогу бил больного. Клаудио начал работать и упал. Так и провалялся на солнцепеке, пока не очнулся, — рассказывает Барбара.

— Тьфу! — плюнула старая Рухела. — Когда-нибудь поплатится и Нарини!

— А Энграсия вчера мальчика родила, — прощебетала Агриппина. — Его назовут Анфисо.

— Анфисо? Почему выбрали такое странное имя? — удивляются женщины.

Агриппина объясняет:

— Да ведь это тринадцатый ребенок у Энграсии, и девятый сын. Просто не могли уже придумать другого имени.