JК
Донесённое от обиженных :: Гергенрёдер Игорь
Страница: 414 из 529Вдруг он заметил, что платок наней тёмный — и догадался...
— Не стало его... ещё в прошлом году летом не стало.
Юрий, с соболезнующе-печальным выражением, вздохнул. Ему показалось, старушка раздумывает, и он не уходил, выжидательно помалкивая.
— А какое у вас к нему было дело? — спросила она.
— Я здесь проездом — и хотел проведать.
Хозяйка приоткрыла дверь пошире, быстро глянула, нет ли кого позади пришельца, и сняла цепочку.
— Заходите, коли о нём помнили...
В комнате было, как прежде, чистенько. У выбеленной стены стоял знакомый топчан, застеленный с той праздничностью, которая говорила, что на нём не спят. На подушке, пышной, в кипенно-белой наволочке, лежало маленькое вышитое полотенце.
Гость присел к столу, за которым в свой последний приход пил с хозяином чай. Сейчас самовар отсутствовал, стояла лишь хлебница с четвертинкой буханки. Вакера донимала загадка: старушка узнала его? Он чувствовал, что да — однако она ничем этого не показывала. “Та ещё штучка! — он ненавязчиво наблюдал за нею. — Интересно — старик ей рассказал, что передо мной открылся?”
Она достала из кухонного шкафа графинчик, рюмку, отрезала ломтик хлеба, поставила солонку.
— Помяните мужа моего, добрый был человек... — и отвернулась, скрывая слёзы.
— Простите, что пришёл, вас расстроил, — проговорил Вакер, выражая голосом и видом огорчение и сострадание.
Она вытерла глаза платком.
— И себе налейте, что же так-то...
— Не стало его... ещё в прошлом году летом не стало.
Юрий, с соболезнующе-печальным выражением, вздохнул. Ему показалось, старушка раздумывает, и он не уходил, выжидательно помалкивая.
— А какое у вас к нему было дело? — спросила она.
— Я здесь проездом — и хотел проведать.
Хозяйка приоткрыла дверь пошире, быстро глянула, нет ли кого позади пришельца, и сняла цепочку.
— Заходите, коли о нём помнили...
В комнате было, как прежде, чистенько. У выбеленной стены стоял знакомый топчан, застеленный с той праздничностью, которая говорила, что на нём не спят. На подушке, пышной, в кипенно-белой наволочке, лежало маленькое вышитое полотенце.
Гость присел к столу, за которым в свой последний приход пил с хозяином чай. Сейчас самовар отсутствовал, стояла лишь хлебница с четвертинкой буханки. Вакера донимала загадка: старушка узнала его? Он чувствовал, что да — однако она ничем этого не показывала. “Та ещё штучка! — он ненавязчиво наблюдал за нею. — Интересно — старик ей рассказал, что передо мной открылся?”
Она достала из кухонного шкафа графинчик, рюмку, отрезала ломтик хлеба, поставила солонку.
— Помяните мужа моего, добрый был человек... — и отвернулась, скрывая слёзы.
— Простите, что пришёл, вас расстроил, — проговорил Вакер, выражая голосом и видом огорчение и сострадание.
Она вытерла глаза платком.
— И себе налейте, что же так-то...