Донесённое от обиженных   ::   Гергенрёдер Игорь

Обеспечение боеприпасами, техническими материалами сплошь и рядом срывается. Командиры не хотят посылать машины за необходимым — они, как правило, назад не приезжают.

Вакер-старший заметил с вялым сожалением:

— Нелюбовь к порядку — не секрет. Но была надежда, что помогут строгость, страх.

— Помогают слабо, — возразил Юрий. — Дезертирство процветает. Я слышал — командиры спарывают знаки отличия и бегут с поля боя. Я знаю достоверно — полк почти в полном составе сдался противнику...

Иоханн Гугович, размышляя, усмехнулся:

— Русских надо знать и хорошо знать. Все они не сдадутся, нет! Беспорядки, нерадивость, бестолковщина у них были всегда — но всегда была и храбрость.

Сын вставил, что о храбрости русских он и сам может рассказать. Дело в ином... Решившись, едва не привстав с кресла, он прошептал:

— А если они не хотят драться за эту власть, за эти порядки?

Отец, хотя никто их не слышал, потемнев лицом, погрозил ему пальцем:

— Они будут драться! Они не потерпят чужой силы. А Гитлер действует только силой.

— Он — тип районного масштаба, — ввернул Юрий, зная, что отцу это понравится.

— Можно и так сказать. Он судит однобоко о непростом. Думает, что если Россией правили цари-немцы, если её армиями командовали немцы-генералы, её флотом распоряжались немцы-адмиралы, то... — Иоханн Гугович запнулся, достраивая фразу; получилось не очень гладко: — то этот народ самой судьбой подготовлен для германского хозяина.