JК
Донесённое от обиженных :: Гергенрёдер Игорь
Страница: 472 из 529 —с нарочитым пренебрежением уронил Киндсфатер. — Должна была выйти книжечка, но тут война...
В глазах Юрия стоял горячечный блеск, синева под глазами пухло выделялась на лице, необратимо тронутом желтизной.
— Как человек литературы, вы понимаете... — голос прервался, и он измученно повторил, — вы понимаете... — чтобы скрыть раздирающую тоску, рассмеялся принуждённо и жалко: — Я прошу вас стать моим восприемником, Аксель...
Тот хотел было ободрить больного, но только спрятал взгляд. Вакер рассказал: в Подмосковье у близкой ему женщины хранятся рукописи — “выношенное, но, увы, незаконченное, а также документальные материалы, добытые с невероятным трудом”.
— У меня есть фотокарточка этой женщины... я отдаю вам на сохранение...
Киндсфатер смутился, и Юрий повторил:
— На сохранение! — Он торопливо-отчаянно произнёс: — Вы скажете, что я испустил дух у вас на руках, отдадите фотографию, сообщите — с моих губ срывалось... — он шепнул на ухо Киндсфатеру интимное слово, каким называл Галину Платоновну, — скажете, я просил, чтобы она отдала вам рукописи.
Аксель Давидович, сконфуженно хмурясь, возражал: неизвестно, что будет с ним самим.
— Я говорю на случай, — прошептал Вакер, настаивая. — Может быть, так сложится, что записи не только будут у вас, но вам удастся их и опубликовать.
86
Киндсфатер ушёл с чувством тягостного смирения, а также симпатии к больному.
В глазах Юрия стоял горячечный блеск, синева под глазами пухло выделялась на лице, необратимо тронутом желтизной.
— Как человек литературы, вы понимаете... — голос прервался, и он измученно повторил, — вы понимаете... — чтобы скрыть раздирающую тоску, рассмеялся принуждённо и жалко: — Я прошу вас стать моим восприемником, Аксель...
Тот хотел было ободрить больного, но только спрятал взгляд. Вакер рассказал: в Подмосковье у близкой ему женщины хранятся рукописи — “выношенное, но, увы, незаконченное, а также документальные материалы, добытые с невероятным трудом”.
— У меня есть фотокарточка этой женщины... я отдаю вам на сохранение...
Киндсфатер смутился, и Юрий повторил:
— На сохранение! — Он торопливо-отчаянно произнёс: — Вы скажете, что я испустил дух у вас на руках, отдадите фотографию, сообщите — с моих губ срывалось... — он шепнул на ухо Киндсфатеру интимное слово, каким называл Галину Платоновну, — скажете, я просил, чтобы она отдала вам рукописи.
Аксель Давидович, сконфуженно хмурясь, возражал: неизвестно, что будет с ним самим.
— Я говорю на случай, — прошептал Вакер, настаивая. — Может быть, так сложится, что записи не только будут у вас, но вам удастся их и опубликовать.
86
Киндсфатер ушёл с чувством тягостного смирения, а также симпатии к больному.