JК
Степняки :: Попов Виктор Николаевич
Страница: 34 из 45Из разговоров с парторгом совхоза я кое-что нужное почерпнул итеперь уточнял детали.
Как-то так уж повелось, что в наше грандиозное время мы, в основном, рассуждаем масштабно. Оперируем, в основном, миллионными цифрами. Ткань миллионы метров, хлеб - миллионы пудов, сталь, нефть - миллионы тонн... О меньшем и говорить нам кажется неловко.
- Это все правильно, - соглашается с моим шутливым замечанием Ульяна Ерофеевна. - А я, когда у меня горючее расплескивается, за каждую малость переживаю. Вот вы говорите, что я за колонки воевала.
Толку-то что? Колонки привезли, поставили, а заправляем все равно ведрами. Там ливнешь, там плеснешь.
Сколько об этом на партсобраниях говорить можно?
До пенсии ведрами, видать, дотаскивать придется. А все одно - душа не терпит. Переживаю и переживаю...
Будто мне больше всех надо... И за людей - тоже переживаю. Я вот, когда малой была, велосипеда и того не видала. А сейчас люди сплошь пешком ходить перестали... У кого машины свои, а мотоциклы... опять же помню, когда в деревне движок застучит, хоть с какого конца улицы слышно. Уже знаешь: кино привезли.
А теперь, если по слуху, то у нас - целый день кино.
И все одно, сколько ни стучи, а нефтебазу не минуешь.
Каждый: "Ерофеевна, Ерофеевна". А что Ерофеевна, был бы он мой, бензин-то. Не могу помочь людям и опять переживаю.
* * *
Вечереет. За окнами хозяйничают сумерки. Давно я пришел от Ульяны Ерофеевны в контору, где мне организовали ночлег. Можно бы и почитать, да что-то не читается.
Как-то так уж повелось, что в наше грандиозное время мы, в основном, рассуждаем масштабно. Оперируем, в основном, миллионными цифрами. Ткань миллионы метров, хлеб - миллионы пудов, сталь, нефть - миллионы тонн... О меньшем и говорить нам кажется неловко.
- Это все правильно, - соглашается с моим шутливым замечанием Ульяна Ерофеевна. - А я, когда у меня горючее расплескивается, за каждую малость переживаю. Вот вы говорите, что я за колонки воевала.
Толку-то что? Колонки привезли, поставили, а заправляем все равно ведрами. Там ливнешь, там плеснешь.
Сколько об этом на партсобраниях говорить можно?
До пенсии ведрами, видать, дотаскивать придется. А все одно - душа не терпит. Переживаю и переживаю...
Будто мне больше всех надо... И за людей - тоже переживаю. Я вот, когда малой была, велосипеда и того не видала. А сейчас люди сплошь пешком ходить перестали... У кого машины свои, а мотоциклы... опять же помню, когда в деревне движок застучит, хоть с какого конца улицы слышно. Уже знаешь: кино привезли.
А теперь, если по слуху, то у нас - целый день кино.
И все одно, сколько ни стучи, а нефтебазу не минуешь.
Каждый: "Ерофеевна, Ерофеевна". А что Ерофеевна, был бы он мой, бензин-то. Не могу помочь людям и опять переживаю.
* * *
Вечереет. За окнами хозяйничают сумерки. Давно я пришел от Ульяны Ерофеевны в контору, где мне организовали ночлег. Можно бы и почитать, да что-то не читается.