Другой ветер - Дневник собаки Павлова   ::   Крусанов Павел

Прогулявшись по неспешно оживающему городу, Исполатев, Жвачин и Шайтанов в половине девятого утра свернули с Нового Арбата на улицу Писемского. У входа в издательство "Столица" стоял сочно-вишневый "Икарус", около него рассыпалась молодая московская литература. Внезапно, с проворством жужелицы, из-под автобусного, что ли, колеса выскочил Сяков: никто никогда не видел, чтобы при переходе улицы Сяков поднимался на поребрик тротуара - он на него вскакивал. Даже похмелье и сплины были невластны над его сумасшедшей моторностью, как невластны они над ростом ногтей.

Тыча пальцем в Жвачина, Сяков спросил:

- Ты по паспорту кто?

Вопрос звучал обидно.

- Андрей Жвачин, русский, законно и в срок рожденный в сто вторую годовщину отмены крепостного права.

- Молодец, хорошо отвечаешь, четко. Только в списке стоит Евгений Скорнякин - отец двух детей и трех романов, один из которых мальчик, другая девочка, а трое не напечатаны.

- Запоминай, - посоветовал Жвачину Алик Шайтанов, - иначе с пробега снимут.

Сбившаяся в стайки молодая литература с ревнивым любопытством поглядывала на пришлецов.

- Если в аэропорту потребуют паспорт, - наставил Сяков, - скажешь, что переехал с Кропоткинской на Пречистенку, и паспорт на прописке.

Распорядителем совещания молодых писателей Москвы был худощавый редактор издательства "Столица", с острым щетинистым кадыком и благостной улыбкой на розовом, будто распаренном в бане, лице. Сяков, привлекая ядовито шипящие превосходные степени, представил прибывших.