Другой ветер - Дневник собаки Павлова   ::   Крусанов Павел

Он остановился у стола и принялся выкладывать на казенное стекло свои богатства: пачка "Космоса", подсохшая апельсиновая корка, связка - бряк! ключей, визитная карточка с иероглифами, карамель в затертом фантике, пробитый транспортный талон, неаппетитный кусочек копченой белужины, черепаховый медиатор, гардеробный номерок с гравировкой 17, неожиданно свежий платок, обрывок салфетки с ялтинским телефоном и припиской "Наташа", сложенные вдвое деньги, зажигалка, полиэтиленовая коньячная пробка, слюдяной клочок невиданного стрекозиного крыла, звезда, из которой вытек свет, безупречная утренняя рассеянность и горькая любовь, - словом, все, что при нем было. Выбрав карамель и звезду, Исполатев протянул дары дежурной даме:

- Это - за щеку, а это вверните в настольную лампу, - остальное рассовал по прежним местам.

- На вас - жалоба, - строго сказала дама. - Либреттист Крестовоздвиженберг, который живет в пятьсот седьмом, сигналит, что у вас всю ночь двигали мебель, громко включали магнитофон, стучали пятками в пол и бросали с балкона различные предметы - жилец не мог сочинять либретто к драматической опере "Муму".

- Но мы не двигали мебель, - сказал Сяков.

- Но у нас нет магнитофона, - сказал Жвачин.

- Неважно. - Дежурная перекатила за щекой карамель. - Если сигнал повторится, директор вас прижмет к ногтю. Имейте в виду, либреттист Крестовоздвиженберг - слишком уважаемый товарищ.

- Мы вас поняли, - веско заявил Шайтанов. - Сигнал не повторится - я сегодня же оторву либреттисту голову.

- И я ему что-нибудь оторву, - пообещал Сяков для убедительности.

День второй, как гнутое зеркало, капризно отразил день первый.