Двадцатые годы   ::   Овалов Лев Сергеевич

И вдруг чувствует, как опустилась на плечо чья-то рука и дружески его обнимает…

Батюшки, Быстров! Откуда?

А тот наклоняется и так утешительно, так доверительно дает опечаленному старшине совет:

— Ничего, Кондрат Власьич, не теряйся, минует тебя эта напасть, царствуй, как английский король, только ни в коем разе не управляй.



24



Как назойливый петух, отогнанный от куриного стада, он с самого утра покрикивал, с самого утра все кричал:

— Мне нач-чальника! Мне нач-чальника!

Так что даже невозмутимый фельдфебель Жобов и тот не выдержал, вышел на галерейку и заорал:

— Да иди ты, иди отсюда, мать твою перемать, подобру-поздорову…

Но мужичонка не угоманивался:

— Мне нач-чальника!

И таки дозвался начальника.

На заре прискакали два казака из штаба дивизии, с пакетом, «вручить лично и непосредственно командиру полка подполковнику Шишмареву».

Ряжский тут же послал ефрейтора Гарбузу за подполковником: «Доложи, так и так…» И Шишмарев через десять минут пришел в штаб и расписался в получении пакета.

— Прикажите накормить, ваше благородие, — попросил казак, отдав пакет и облегченно вздохнув. — Часок вздремнем и обратно, к вечеру беспременно велено возвратиться.

Шишмарев велел накормить гонцов и пошел в зал читать полученную депешу.

Он сидел у окна, читал, перечитывал, достал из полевой сумки карту, сверился с картой и опять принялся вникать в смысл полученного приказа, когда до него донеслось настойчивое хрипловатое кукареканье: «На-чаль-ни-ка! На-чаль-ни-ка!…»

— Какого черта он там орет? — оторвался от бумаг Шишмарев. — Что нужно?

— Вас требует. Какой-то Кудашкин… — с усмешкой объяснил Ряжский.