Двадцатые годы   ::   Овалов Лев Сергеевич

— Никому вы у нас не помешаете, вся наша поколения разлетелась.

Провожатый из сельсовета распрощался:

— Отдыхайте, соберем вам на завтра комсомольцев… Славу покормили: щи, каша, молоко.

— Не прогневайтесь, не ждали гостя.

— Не знаете, комсомольцев на селе много?

— Какие у нас комсомольцы!

От деда и бабки толку мало.

— Пойду пройдусь.

— В садочек пройдитесь, у нас там благодать.

Слава осматривает двор, а за сараем сад, не садочек с четырьмя яблоньками и рядком вишневых кустов, а настоящий большой сад со множеством обсыпанных плодами яблонь, с высокими вишневыми деревьями, со старыми липами вдоль канав. Жара спала, а медовый аромат плывет еще над курчавой травой. Хорошо бы полакомиться вишнями, созрели, должно быть…

Слава вдохнул в себя пряный медовый запах и пошел через двор на улицу.

— Вы куда? — услышал он сипловатый голос.

Хозяин избы в ситцевой рубахе и суконных синих портках, притулясь у двери, посматривал на гостя с неодобрением, да и в сиплом его голосе тоже звучало неодобрение.

— Хочу пройтись.

— Отдохнули бы лучше, постелили бы мы вам постельку, утро вечера мудренее.

— Да вы что! — снисходительно возразил Слава. — Я с курами вместе не ложусь.

— Как знаете, как знаете…

Слава шел по малонаезженной деревенской улице.

Навстречу деваха, в белой кофте с оборочками, в широкой раздувающейся юбке.