Две зимы и три лета (Пряслины - 2)   ::   Абрамов Федор Александрович

- Ну? Чего в прятки играете? Какая такая у вас свадьба?

- Егорша, говорю, тут сидел. Лизавету сватал.

- Слыхал. Дальше.

- А дальше... - Мать строго посмотрела на Лизку. - Так хорошие девушки не поступают. Я думаю, он шутит. Ну и я в шутку: ноне, говорю, не старое время, парень. Ты с невестой говори. Дак он знаешь что мне ответил? "А чего, говорит, мне с невестой говорить? У нас, говорит, с ней все сговорено".

- Сговорено? - Кровь бросилась в лицо Михаилу. Он посмотрел на мать, посмотрел на светлую голову сестры, виновато склоненную над столом. - Вот как! Значит... Говори, что у тебя с ним было!

Лизка еще ниже опустила голову. Светлые и крупные, как дробь, слезы катились по ее пылающим щекам. Потом она вдруг закрыла лицо руками и разрыдалась.

- Сука! Стерва! - Михаил оттолкнул от себя протянутую руку матери, заорал на всю избу: - Я спрашиваю, что у тебя с ним было? Ну?

- Целовались... - захлебываясь слезами, сказала Лизка.

- Целовались? Ты? С Егоршей?

- Он меня поцеловал, не я... Я зимой тогда прибегала из лесу, все хотела рассказать, да стыдно было...

- И все?

- А чего еще...

Михаил схватился руками за голову. Скотина! Какая же скотина! Да как он мог подумать такое о сестре! О Лизке... О своей Лизке...

Под окошками тихонько переговаривались и покашливали ребята. Не поднимая головы - кажется, сквозь пол бы сейчас провалился! - он тихо сказал:

- Мати, чего мы держим ребят на улице? Зови.

Анна встала, вышла из избы. А Лизка все еще плакала.