Две зимы и три лета (Пряслины - 2)   ::   Абрамов Федор Александрович

В сорок третьем году Федор Капитонович двадцать тысяч рублей внес в фонд обороны. О его патриотическом подвиге шумела вся область. Газеты его называли северным Головатым. Его возили в город, вызывали на каждое совещание в районе, и только пекашинцы посмеивались, когда на собраниях ставили им в пример Федора Капитоновича. Верно, внес Федор Капитонович деньги в фонд обороны, и деньги немалые. Да откуда они у него взялись? Почему у других их нету?

- Иди-иди, - сказал, нахмурившись, Федор Капитонович Михаилу. - Мал еще, сопляк, с людями-то разговаривать.

- Я мал? Я сопляк? Нет, ты постой! Постой. Как деньги за самосад драть, ты тогда не говоришь, что я сопляк!..

Михаила обступили бабы.

- Миша, Миша, - стала уговаривать его Варвара. - Разве так можно?

Она оттащила его в сторону.

- Варка, а ты мягкая... - сказал Михаил, обнимая ее.

Варвара рассмеялась.

- Молчи, не сказывай никому. Про это не говорят.

- А почему?

К ним подошла Лизка:

- Пойдем домой. Докуда еще будешь смешить людей?

- Домой? - Михаил топнул ногой. - Нет. Гулять будем. Егорша, где Егорша?

Егорши в заулке не было. Бабы расходились по домам.

Ворот новой рубашки у Михаила был распахнут сверху донизу. Одна пуговица висела на нитке. Лизка, вздыхая и качая головой, привстала на носки, оторвала эту пуговицу, и тут ей показалось, что еще одной пуговицы нет на вороте.

- Стой! - закричала она на брата, сразу вся расстроившись.