Единственная   ::   Трифонов Юрий

Руфине этот маршрут подходил: довозил почти что до дома, а она решила сойти на Садовом и оттуда автобусом. Трамвай дернулся и замер в Грохольском. Мрачный водитель в ватнике вылез и гремел, матерясь, чем-то железным. Они вышли и побежали на садовое к автобусу. Тут повезло: автобус подошел быстро, но у Самотеки стал тоже дергаться и остановился. Руфина хохотала: "Сплошное удовольствие! Мне уже недалеко, пошли ко мне, я дам валенки". Но Надежда осталась ждать другого автобуса. Ветер кружил огромные хлопья, несся с воем по пустынной Садовой, снежинки щекотали лицо. Откуда-то из белой колышащейся завесы вынырнуло такси. Она чуть не упала под колеса.

- Мне, пожалуйста, к Троицким воротам.

- А где это такие?

- Кремль.

Он обернулся, глянул угольным в черных кругах глазом:

- Жаловаться, что ли на ночь глядя собралась? "Товарищ Сталин, я вам докладываю не по службе, а по душе, товарищ Сталин, работа адова будет сделана и делается уже".

- Вы образованный человек, Маяковского знаете наизусть.

- Вот ведь как точно - "адова", адова, адова за кусок хлеба. И сам продался за чечевичную похлебку, потому и пустил пулю в висок. Где же вы там живете у Троицких? Там ведь учреждения одни, никто туда не ездит. В Лоскутке? Точно - в Лоскутке. Система коридорная, дровяное отопление, керосинки - в общем все радости жизни. Вы ведь тоже, небось, из "бывших"?

- Можно и так сказать.

- А еще как? А, черт! - машина вдруг остановилась как мертвая. Ни звука.