Единственная   ::   Трифонов Юрий

Надежда поставила тарелки в раковину, вышла в коридор, где, конечно же, стоял Борис. "И этих людей тоже что-то объединяет. Какое-то общее дело, я же, как всегда, нигде".

- Я, пожалуй, пойду.

- Я вас провожу, - встрепенулся Борис.

- Не надо. Спасибо.

- Но как же...

- Очень просто. Прогуляюсь.

Раздражение все-таки, видно, прорвалось, потому что он глянул испуганно.

- Извините, Борис, мне хочется побыть одной.

Она шла по Пресне, где у бань стояла очередь с шайками, по Никитской миом кинотеатра "Унион", несколько шестнадцатых трамваев обогнали ее, можно было доехать почти до Троицких ворот, но она продолжала идти. Потому что никак не могла решить для себя говорить Иосифу, что была у Рютиных или нет. Сказать было опасно, промолчать - означало, что их отношения перестали быть искренними и доверительными. Она ведь даже хотела рассказать об Эрихе, но он махнул рукой: "Все эти мерихлюндии мне неинтересны. Анализы, гипнозы, видения - буржуазные выдумки. Но раз говоришь - помог и прекрасно!"

Теперь он вряд ли махнет рукой. Она испытывала странное смешанное чувство, шепчущее, что говорить не надо: страх и ощущение предательства. Страх был понятен - предугадать накал его гнева невозможно, но почему предательство? Почему ей кажется, что она не должна рассказывать о людях, собравшихся на похороны бедного Мики? Кажется и все. Необъяснимо, нелогично, наверное, неправильно, но она знала, что предчувствия такого рода не обманывают.