Страница:
85 из 167
Юный Федор был более приятен хану, чем злой, высохший от жажды мщения старый русский князь, живущий ныне его подачками. Батый делал знак рукой, и толмач передавал Глебу приказ повелителя сомкнуть уста.
Так было несколько раз. И все больше склонялось сердце Батыя на сторону молодого русского князя.
Хан звал Федора в свой шатер, Устраивал для него конские ристалища 23 ; для Федор плясали, извиваясь, нарядные пленницы хана; густые вина и пряные сладости Востока подавались к столу русского посла.
Батый отдал приказ не разорять русских порубежных селений и сказал Федору, что не станет воевать Рязани, уйдет с ордой в степи, а клеветника Глеба прикажет убить и выбросить на съедение сторожевым псам. Однажды Ополоница вышел из своего шатра, когда все в татарской орде спали мертвым сном. Старому воину не спалось — ныли старые рана и дума о Федоре гнала дрему.
Над степью стоял полный месяц. Небо было сине и чисто. Со стороны коновязей слышался хруст коней, жующих ячмень. Меж шатров показался дозорный татарский всадник в высокой шапке. Тонким голосом татарин тянул свою бесконечную песню.
Ополоница проводил взглядом татарина, растаявшего в месячной мгле, и совсем было хотел возвратиться к себе, как увидел тонкую полоску света, пробивавшуюся из-под полога шатра боярина Истомы Тятева.
В шатре светил трехсвечник. Желтое пламя озаряло стол. На столе стояли мисы и блюда с остатками ужина и наполовину пустые жбаны с хмельными настоями.
|< Пред. 83 84 85 86 87 След. >|