Европейская часть   ::   Вайль Петр

Лучшие калужские кварталы умудрились застыть в классицизме - понадобись город кому-нибудь с тех пор, его бы перестроили основательно. Церкви мягких ампирных обводов - те же, которые побудили Гоголя (не Леонтьева!) в миг экстатического помрачения сравнить Калугу с Константинополем (вид с правого берега Оки). Из-за исламских аллюзий сравнение не слишком тиражировалось и не слишком развратило местных жителей. Они скромно гордятся Калугой, в которой большое и красивое выглядит не вполне уместным: мощный мост через Березуйский овраг, имперские арки Присутственных мест, длинные вычурные корпуса Гостиного двора, округлый Троицкий собор, усадьба Кологривовой с открыточными фонарями, дом Шамиля, где он прожил девять лет в почетном плену, пока не отбыл в хадж и не умер в Медине.

Провожатые - художница Марина и ее жених из местной администрации Саша едут в Оптину Пустынь с подъемом. Марина: "Целый год не была, не подзаряжалась". Саша: "Я первый раз, ездили с ребятами на рыбалку рядом, такое место покажу на Жиздре, ахнешь". Автобус идет вдоль Оки, за Перемышлем - по Жиздре, постепенно, через Подборки, Каменку, Нижние Прыски, Стенино, отсчитывая время назад. Козельск выглядит будто после Болотникова, если не после Батыя. У остановки, как тотемное животное - казенный козел.

Названия не обманывают. В имени Оптина Пустынь - помимо напевного дактиля, экономно развернутого в пяти слогах, звучит нечто уверенно-медицинское, с обещанием исправить зрение, нацелить взгляд.