JК
Герои Отечественной войны по гр Л Н Толстому :: Лесков Николай Семенович
Страница: 64 из 87ДВА АНЕКДОТА О ЕРМОЛОВЕ И РАСТОПЧИНЕ
Ермолов и Растопчин графа Толстого (которые, конечно, вполне ответственны для автора) отныне останутся в представлениях общества не такими, какими их изображали реляции да надутые слухи, а такими, какими они легко и рельефно представляются каждому по художественным абрисам гр. Толстого. Его Ермолов, забывающий распорядиться Тарутинским сражением и отшучивающий кадетские шутки с фельдмаршалом Кутузовым, которому этот нетерпимейший из самолюбивых людей, как школьник, прислал вместо донесения лист белой бумаги, это тот же самый Алексей Петрович Ермолов, который после большой популярности, составленной себе на Кавказе, осевшись в Москве и потеряв всякую возможность фигурировать в хорошей позиции в влиятельных сферах, как манерная барышня принимал воздыхания, выраженные в известной (особенно в то время) басне: "У всадника, наездника лихого, был конь". Подразумевалось, что в басне этой проводилась ермоловская история, что "конь" - это был сам Ермолов, а "всадник, наездник лихой", император Александр Первый. Басня, как все, вероятно, помнят, развивалась таким образом: "Наездник лихой умер, и конь его достался новому всаднику; но новый всадник боялся, или не умел сесть на этого коня и потому держал его на стойле". Басня эта во мнении Ермолова равнялась смелости, чтобы "истину царям с улыбкой говорить", а на самом деле для общества, читавшего эту басню, все это были "намеки тонкие на то, чего не ведает никто".
Ермолов и Растопчин графа Толстого (которые, конечно, вполне ответственны для автора) отныне останутся в представлениях общества не такими, какими их изображали реляции да надутые слухи, а такими, какими они легко и рельефно представляются каждому по художественным абрисам гр. Толстого. Его Ермолов, забывающий распорядиться Тарутинским сражением и отшучивающий кадетские шутки с фельдмаршалом Кутузовым, которому этот нетерпимейший из самолюбивых людей, как школьник, прислал вместо донесения лист белой бумаги, это тот же самый Алексей Петрович Ермолов, который после большой популярности, составленной себе на Кавказе, осевшись в Москве и потеряв всякую возможность фигурировать в хорошей позиции в влиятельных сферах, как манерная барышня принимал воздыхания, выраженные в известной (особенно в то время) басне: "У всадника, наездника лихого, был конь". Подразумевалось, что в басне этой проводилась ермоловская история, что "конь" - это был сам Ермолов, а "всадник, наездник лихой", император Александр Первый. Басня, как все, вероятно, помнят, развивалась таким образом: "Наездник лихой умер, и конь его достался новому всаднику; но новый всадник боялся, или не умел сесть на этого коня и потому держал его на стойле". Басня эта во мнении Ермолова равнялась смелости, чтобы "истину царям с улыбкой говорить", а на самом деле для общества, читавшего эту басню, все это были "намеки тонкие на то, чего не ведает никто".