JК
Сухая ветка сирени :: Мелентьев Виталий Григорьевич
Страница: 90 из 105Грошев с досадой посмотрел набиолога. То, над чем он думал все последнее время, вряд ли могло произойти рядом с дорогой.
Но биолог уверенно шагнул вперед и решительно, шумно стал перебирать ветви. Теперь Николай ясно увидел, что здесь росли различные сорта сирени. Впрочем, на первый взгляд она не казалась разной. Те же стволы-ветви с буро-коричневыми метелками старых соцветий на вершинках, те же ровные, как стрелы, побеги-пасынки, те же жирные, глянцевитые листья, чем-то похожие на масть «пик» из карточной колоды.
И все-таки стоящий на обочине куст – поменьше, поскромнее – неуловимо, но отличался от остальных зарослей более темной, как бы концентрированной зеленью листьев и своим общим очертанием. Его побеги-пасынки теснее прижимались к собранным стволам-ветвям, и оттого куст казался не растрепанным, а собранным, законченным, как хорошая копна, оставшаяся после грабель опытного копнильщика. Такому кусту-копне не так страшны сильные ветры и глубокие снега. Стволы и побеги сообща прикрываются от них и одолевают ненастье.
И Грошев не столько понял, сколько почувствовал – вот это и есть русская сирень. Неприхотливая, собранная, дружная и потому сильная. Пока биолог возился с листьями и соцветиями, Николай осмотрелся. Пологие скаты лощины были перечеркнуты уже давним, скрытым травостоем, росчерками танковых гусениц – они только угадывались по более высоким вершинкам трав и цветов, по кромкам. Один из таких росчерков пересекал старый окоп.
Но биолог уверенно шагнул вперед и решительно, шумно стал перебирать ветви. Теперь Николай ясно увидел, что здесь росли различные сорта сирени. Впрочем, на первый взгляд она не казалась разной. Те же стволы-ветви с буро-коричневыми метелками старых соцветий на вершинках, те же ровные, как стрелы, побеги-пасынки, те же жирные, глянцевитые листья, чем-то похожие на масть «пик» из карточной колоды.
И все-таки стоящий на обочине куст – поменьше, поскромнее – неуловимо, но отличался от остальных зарослей более темной, как бы концентрированной зеленью листьев и своим общим очертанием. Его побеги-пасынки теснее прижимались к собранным стволам-ветвям, и оттого куст казался не растрепанным, а собранным, законченным, как хорошая копна, оставшаяся после грабель опытного копнильщика. Такому кусту-копне не так страшны сильные ветры и глубокие снега. Стволы и побеги сообща прикрываются от них и одолевают ненастье.
И Грошев не столько понял, сколько почувствовал – вот это и есть русская сирень. Неприхотливая, собранная, дружная и потому сильная. Пока биолог возился с листьями и соцветиями, Николай осмотрелся. Пологие скаты лощины были перечеркнуты уже давним, скрытым травостоем, росчерками танковых гусениц – они только угадывались по более высоким вершинкам трав и цветов, по кромкам. Один из таких росчерков пересекал старый окоп.