Сухая ветка сирени   ::   Мелентьев Виталий Григорьевич

30



Вспомнив Тихомирова и его восклицание о минувших боях, Николай всмотрелся в окоп. Да. Бои здесь шли осенью и, видимо, после дождей: гусеницы вдавались глубоко. А окоп уже в то время был старым, оплывшим, потому что след гусениц прерывался только на его середине, поближе к краю. Впрочем… Впрочем, за три года между боями оборонительными и боями наступательными так глубоко окоп, пожалуй, не оплывет. Значит, он был осыпан. И еще. Если бы это был свежий окоп, любой танк не просто перемахнул бы его, а обязательно поелозил, чтобы гусеницами сровнять землю бруствера, а вместе с ней и защитников окопа. Тот безвестный танкист, что провел машину несколько десятилетий тому назад, не сделал этого. Видимо, окоп был уже не страшен ни танку, ни идущей следом пехоте. Он уже тогда был пуст и полузасыпан.

Да, тот танкист был опытным водителем, умеющим мгновенно учитывать обстановку. Он прошелся гусеницей по окопу, потому что не боялся подорваться на мине или застрять – окоп обязательно был полузасыпан. Если бы он был нетронут, неизвестный механик-водитель наверняка бы принял левее, чтобы не попасть в ловушку, и подмял бы под себя кусты сирени. Но механик был уже из тех, кто впитал в себя опыт войны, а вот те, кто в самом начале войны вырыл этот окоп, по-видимому, опытом не отличались. Делать окоп на целое отделение возле ориентира – сиреневых зарослей – можно только при неопытности или в крайней спешке. Недаром и воронок здесь побольше, чем в иных местах.