Год Дракона   ::   Давыдов Вадим

Готовогона все, хоть дустом засыпать эту чучмекскую протоплазму. И мне не верят. Даже в то, что я еврей, и то не верят, по-моему, до конца. Хотя, наверное, только законченный сумасшедший станет называть себя евреем, не будучи им на самом деле… Как я, — усмехнулся он. — И Ватикану не верят… Слишком много было всего. Тяжело с нами, Дюхон. Мы народ жестоковыйный… Ну, да прорвемся, как говаривал один литературный персонаж. Обязательно.

— Как-то все это…

— Да ладно, дружище. Я же говорю — прорвемся. И давай плавно переведем разговор с меня на тебя…

— То есть?

— Смотри, Дюхон. Мне катастрофически не хватает людей в Беларуси. Людей, которым я доверяю, а не грантососов. И которые что-то умеют. У тебя есть замечательное качество, без которого невозможно ничего сколько-нибудь значительного сделать. Ты умеешь подбирать команду и ставить задачу, которая нравится людям и которую они с большим удовольствием выполняют.

— Спасибо.

— А я тут при чем?! Просто… Конференция — это такая мелочь. Джентльмен в поисках десятки. Чего ты на самом деле хочешь?

— Да ничего, собственно…

— Не ври. Скажи это вслух. И я тебе помогу это сделать. Давай, Дюхон. Ну?!?

Андрей долго молчал, глядя в пол. Молчал и Майзель. Наконец, Корабельщиков поднял глаза:

— Я хочу, чтобы мне хотелось возвращаться домой. Я хочу так же рваться назад в Минск, как ты рвешься в Прагу.