Год Дракона   ::   Давыдов Вадим

Я хочу, чтобы мне не было стыдно за мою страну, за мой народ, языка которого я толком и не знаю. Я хочу, чтобы на обложке моего паспорта была не нарисованная Лукой брюссельская капуста, а герб моей страны. Хочу, чтобы немецкие и прочие пограничники не оттопыривали презрительно нижнюю губу, увидев мой документ, а хотя бы улыбались, пускай и дежурно. Я хочу для своего ребенка совсем не того, что я вижу там вокруг себя… Вот чего я хочу. Ну как? Нравится?

— Почти. А теперь — внимание, вопрос: на что ты готов ради этого?

— На что я должен быть готов?!

— Ты меня спрашиваешь?

— А кого мне, черт побери, спрашивать?! Позняка? Вячорку [36] ?! — Андрей вскочил. — И что я вообще могу?!

— Ты можешь, — Майзель спокойно откинулся на спинку дивана и раскинул руки. — Ты можешь. Тебе просто надо прикинуть палец к носу. Обязательно. И я приму меры, чтобы разные досадные мелочи не мешали тебе думать…

Майзель резко — чудовищно, нечеловечески резко, снова поразив Андрея, решившего, что он уже привык, — поднялся, подошел к столу, достал откуда-то, видимо, из ящика, коробку размером с том энциклопедии и вернулся к дивану. Сев, он открыл коробку и, достав оттуда мобильный телефон, проделал с ним какие-то манипуляции, после чего кинул его едва успевшему среагировать Корабельщикову:

— Лови! Да не бойся, он не кусается. И не бьется. А так же не горит и тонет. Владей и будь на связи…

— У меня есть мобилка, что…

— Перестань. Это не «мобилка», это терминал защищенной спецсвязи, работающей на мощностях сотовых операторов.