JК
Гонимые :: Калашников Исай Калистратович
Страница: 58 из 559Рябинки на его лице потемнели, стали почти черными.
– Этому, – он показал рукой на баурчи, – отрубите голову. Этим переломите хребет.
Нукеры в то же мгновение подхватили всех троих и выволокли из юрты.
Наступила пронзительная тишина. За юртой шелестел утихающий ветер, похлопывал концом стяжной веревки по войлочной стене. Нойоны прятали испуганные глаза. Многое они видели, но чтобы вот так расправиться с родными братьями – такого никто из них не помнил. Уж если их не пощадил, то чего могут ждать другие?
Глава 8
Из норы высунул плоскую голову тарбаган. Пошевелил жесткими усами принюхался, поднял короткие круглые уши, вслушиваясь в знакомые звуки.
Высоко над головой пел жаворонок, в траве посвистывал суслик. Тарбаган осторожно поднялся на крутую сурчину, отряхнул пыль с желтовато-бурой своей шубки. Пригревало солнце, ласково-теплой была земля, зеленела молодая трава, покачивались головки отцветающих подснежников.
Тарбаган растянулся на земле. От долгой зимней спячки его старое тело было все еще вялым, и он сразу же задремал, пригретый солнцем. Он спал, блаженно посапывая, но его чуткие уши все время шевелились, улавливая звуки. Вдруг они замерли. Тарбаган приподнял голову. Мимо шагом проезжали три всадника. Тарбаган благоразумно попятился ближе к норе, но ему так не хотелось лезть в промозглую темень! И он остался, прильнул к сурчине цвет меха делал его почти незаметным на рыжем песке.
– Этому, – он показал рукой на баурчи, – отрубите голову. Этим переломите хребет.
Нукеры в то же мгновение подхватили всех троих и выволокли из юрты.
Наступила пронзительная тишина. За юртой шелестел утихающий ветер, похлопывал концом стяжной веревки по войлочной стене. Нойоны прятали испуганные глаза. Многое они видели, но чтобы вот так расправиться с родными братьями – такого никто из них не помнил. Уж если их не пощадил, то чего могут ждать другие?
Глава 8
Из норы высунул плоскую голову тарбаган. Пошевелил жесткими усами принюхался, поднял короткие круглые уши, вслушиваясь в знакомые звуки.
Высоко над головой пел жаворонок, в траве посвистывал суслик. Тарбаган осторожно поднялся на крутую сурчину, отряхнул пыль с желтовато-бурой своей шубки. Пригревало солнце, ласково-теплой была земля, зеленела молодая трава, покачивались головки отцветающих подснежников.
Тарбаган растянулся на земле. От долгой зимней спячки его старое тело было все еще вялым, и он сразу же задремал, пригретый солнцем. Он спал, блаженно посапывая, но его чуткие уши все время шевелились, улавливая звуки. Вдруг они замерли. Тарбаган приподнял голову. Мимо шагом проезжали три всадника. Тарбаган благоразумно попятился ближе к норе, но ему так не хотелось лезть в промозглую темень! И он остался, прильнул к сурчине цвет меха делал его почти незаметным на рыжем песке.