JК
Гонители :: Калашников Исай Калистратович
Страница: 555 из 695Чудно то, что Джучи, старший сын самого хана, редко бывает весел, он все больше задумчив, и дума у него какая-то трудная. На днях так же вот стоял в карауле. Перед шатром на траве играли сыновья Джучи – Бату и Орду. Бату сидел на седле, уперев руки в бока, хан – на троне. А Орду был чужедальним послом. Джучи вышел из шатра, взглянул на Захария, узнал:
– А-а, голубоглазый. Ну как, не очень тяжка у нас служба?
– Я видывал и похуже. Ко всему привычен.
– У вас все светловолосые и голубоглазые?
– Всякие есть. Но светловолосых много.
– Велики ли у вас города?
– Я могу сказать только про Киев. Он у нас считается всем городам город – светел, весел, златоглав.
– Есть ли в Кивамене книги на вашем языке?
– Как же, есть. Я сам был обучен письму и чтению. Теперь, подика, и позабыл. – Захарий вздохнул.
– Домой хочется?
– А то нет? Во снах своих вижу родную землю.
Джучи кивнул.
– Землю свою человек должен любить.
Захарий подумал: что, если сыну хана все рассказать о себе да попросить помощи? Понять вроде бы должен. И он уже начал подбирать подходящие слова, но в это время к шатру подскакали всадники. Они сопровождали женщину, увешанную дорогими украшениями: штырь ее бохтага был из золота, на вершине гордо трепетали перья неведомой птицы; колыхались нити жемчужных висюлек, переливались камни-самоцветы. С нею был подросток в парчовом халате, с серебряной сабелькой на шелковой перевязи, в красной шапочке, отороченной соболем.
– А-а, голубоглазый. Ну как, не очень тяжка у нас служба?
– Я видывал и похуже. Ко всему привычен.
– У вас все светловолосые и голубоглазые?
– Всякие есть. Но светловолосых много.
– Велики ли у вас города?
– Я могу сказать только про Киев. Он у нас считается всем городам город – светел, весел, златоглав.
– Есть ли в Кивамене книги на вашем языке?
– Как же, есть. Я сам был обучен письму и чтению. Теперь, подика, и позабыл. – Захарий вздохнул.
– Домой хочется?
– А то нет? Во снах своих вижу родную землю.
Джучи кивнул.
– Землю свою человек должен любить.
Захарий подумал: что, если сыну хана все рассказать о себе да попросить помощи? Понять вроде бы должен. И он уже начал подбирать подходящие слова, но в это время к шатру подскакали всадники. Они сопровождали женщину, увешанную дорогими украшениями: штырь ее бохтага был из золота, на вершине гордо трепетали перья неведомой птицы; колыхались нити жемчужных висюлек, переливались камни-самоцветы. С нею был подросток в парчовом халате, с серебряной сабелькой на шелковой перевязи, в красной шапочке, отороченной соболем.