Горемыка Павел   ::   Горький Максим

В программу четвёртого дня вошёл снег, носившийся тяжёлыми, мокрыми хлопьями над городом по ветру, всё ещё искавшему чего-то и бешено метавшемуся всюду, налепляя снег на стены и крыши домов белыми пятнами.

Вечером этого дня Павел перешёл двор походкой человека, свободного от занятий и дорожащего чистотой своих сапог, - перешёл и, поднявшись на лестницу, задумчиво стал у двери в комнату Натальи. Одет он был по-праздничному - чисто, лицо у него было покойно; но оно страшно похудело и осунулось. Подумав немного, он постучал в дверь и, переступив с ноги на ногу, стал дожидаться, когда ему отворят, еле слышно насвистывая сквозь зубы.

- Кто это? - спросили из-за двери.

- Это я, Наталья Ивановна! - ровно и громко ответил Павел.

- А!.. - послышалось за дверью, и ему отворили.

- Здравствуйте! - сняв фуражку, поздоровался Павел.

- Здравствуй, чудачина! Ну что, прошло с тобой? Ах, насмешил же ты нас тогда! Ну и пришёл!.. точно тобой полы мыли. Что бы вот так же одеться, как сейчас!

- Не догадался я об этом, простите! - усмехнулся Павел, не глядя в лицо собеседнице.

- Чай пить будешь? подогрею самовар.

- Нет, благодарствуйте! попил уж я.

Тут Наталья заметила, что Павел изменил местоимение, и спросила его:

- Что это за благородство такое новое? На "вы" стал говорить.

При этом она несколько презрительно усмехнулась. Теперь он в её глазах уже не отличался ничем особенным от других людей. После того, как он валялся при людях у неё в ногах, цена ему очень пала.