Горемыка Павел   ::   Горький Максим

Это просто жена одного пьяницы-слесаря. Однажды он стукнул её по голове кулаком и так неудачно, что она откусила себе пол-языка. Сначала он был очень опечален этим, а потом стал звать её немым уродом. Вот и всё.

Так вот как жили воспитанники старухи Китаевой - летом, а зимой они жили только потому немного иначе, что сидели в песке не на дворе, а на печи. Песок старуха Китаева считала главным фактором в деле физического воспитания и строила всё его исключительно на песке.

Воспитание младенца Павла не отличалось ничем от воспитания его собратий. Впрочем, иногда над ящиком с песком, в котором он сидел, склонялась большая, чёрная голова, и чёрные, глубокие глаза смотрели на него внимательно и долго.

Сначала Панька пугался этого явления, но постепенно привык к нему и даже настолько освоился с ним, что стал запускать свои ручонки в лохматую бороду, щекотавшую его, нимало не пугаясь, когда из этой бороды прямо перед его носом сверкали крупные белые зубы и раздавалось глухое урчание. Иногда его вытаскивали из песка две могучие руки и качали в воздухе, высоко подбрасывая его маленькое тельце. Младенец Павел жмурился и молчал от страха, а когда его переставали качать, он ревел во всё горло, а громадный чёрный человек, стоя перед ним, кричал:

- Эй, старуха! Али не слышишь?!

- Слышу, батюшка, слышу! - недовольно отзывалась Китаева и ползла откуда-нибудь к ним.

- Нишкни, о... о... о!.. Нишкни, миленький! У... у... у!.. а... а... а!..

- Ревут они у тебя...