Городок Окуров   ::   Горький Максим

Она посмотрела на него одним глазом, точно Тиунов, остановилась и, подумав секунду, воровской тихой походкой пошла куда-то в сторону, ещё туже поджав хвост.

Вперебой пели кочета, встречая осеннее утро.

Выскочив из комнаты, Лодка молча нырнула вниз, быстро выбежала на двор, но по двору пошла осторожно, боясь ушибить или уколоть во тьме босые ноги. Сырая ночь холодно коснулась груди и плеч; протянув руку вперёд, Лодка подвигалась к воротам и уже хотела позвать Четыхера, как вдруг её остановила ясно вспыхнувшая мысль:

"Нехорошо как, что Симка, а не другой кто! Смеяться будут надо мной из-за него, - ах, уж и будут!"

Хлопнула калитка, по земле зашаркали тяжёлые шаги.

- Это вы, Кузьма Петрович?

- Ага-а, сбежала! - насмешливо отозвался Четыхер, подвигаясь к ней.

- Идите скорее - он там убьёт Симу-то! Зачем вы его пустили?

Четыхер вдруг схватил её за рубаху и потащил куда-то, глухо выкрикивая:

- А чтобы он тебя отхлестал хорошенько, вот зачем! Как ты Пашку...

Но прежде чем он успел ударить её, Лодка вырвалась из его рук, отскочила в сторону, взвизгнув:

- Фелицата Назаровна!

- Ладно! - тихо сказал Четыхер, исчезая. - Я тебя достигну!

В доме хлопали дверями, был слышен тревожный голос хозяйки, и точно кто-то плясал, дробно стуча ногами по полу.

Женщина, вздрагивая от холода, придерживая руками изорванную рубаху и спадавшую юбку, тихонько двигалась к крыльцу, в груди у неё разгоралась обида, сменяя испуг.