Греческий огонь   ::   Малерба Луиджи

Нимий Никет снова повесил на стену свой хлыст с золотой ручкой, после чего евнухи обыскали его, как то предписывал дворцовый устав, чтобы удостовериться, нет ли при нем оружия.

Феофано принимала этериарха в вестибуле [20] маленького консистория [21] при трибунале. Место довольно неожиданное, но тем самым, может быть, и более скрытое от глаз любопытных придворных.

Два евнуха из вестиария ввели его в маленькую я совершенно пустую комнату без окон, а затем, пятясь, отошли назад, сделали глубокий поклон и удалились, прикрыв дверь. Феофано сидела в кресле, черный бархат которого резко контрастировал с пурпурным цветом ее шелковой туники и белым плащом, расшитым золотыми павлинами. Она сидела совершенно неподвижно, словно статуя, в то время как этериарх преклонил колени, чтобы поцеловать ступни ее ног, скрытых длинной туникой, ниспадавшей до самой земли. Нимий Никет, сириец по национальности, честный и решительный воин, не разбирался в тонкостях этикета. Какое-то мгновение он колебался, не зная, следует ли ему приподнять край туники, чтобы поцеловать ступни регентши, но потом решил, что тонкая шелковая ткань не может помешать ритуальному значению поцелуя. Однако едва он успел приблизить губы к краю туники, как Феофано неожиданным жестом отдернула легкий пурпурный шелк, открыв не только крошечные туфельки, расшитые жемчугом и кораллами, но и свои сверкающие мраморной белизной ноги до самых колен, тем самым повергнув молодого сирийца в священный ужас. Он вновь приблизил губы к туфелькам регентши и застыл в неподвижности, не решаясь поднять взгляд выше щиколоток.