Григоровы острова   ::   Солоухин Владимир

Говорят, грузовик попал на полынью, затянутую свежим ледком, и тогда как передние колеса зацепились уж за твердый лед, задние проломили корку, и машина встала вертикально

Ну, а рыбаки как же? Ну... и рыбаки, куда же денешься, к тому же в шубах.

-- Говорят, фары в воде долго светились?

-- Нет, фары остались наружи. Сказано, машина встала вертикально. Дверца из фанерного кузова была сзади, как раз на дверцу машина-то и встала.

-- Да, история.

-- Да. Там ведь если не захлебнешься, заледенеешь.

-- А вот вы не поверите, братцы, -- заговорил вдруг пожилой уж человек, -- что я в войну, держась за обломок бревна (а бревно в льдину вмерзло), восемь часов в воде сидел.

-- Ври больше, -- горячо возразил паренек, так примерно сорок первого года рождения. -- Не способен на это человек. Ледяная вода... Переохлаждение организма... Полчаса, и готов.

-- Какие вы ученые -- переохлаждение! А я говорю, восемь часов в зимней воде просидел.

-- А почему?

-- Светло было, чуть шевельнешься -- очередь. Или снаряд. Простреливалась вся река. Товарищ мой не выдержал, отпустил бревно, поплыл. Через десять метров накрыли, как все равно горстью гороха бросили. Думаю, пуль пять в него шлепнулось. А я восемь часов сидел.

-- И жив остался? Не поверю.

-- Так вот же я, разве не видишь, что жив.

-- Врешь, -- начал всерьез горячиться паренек военного года рождения. -- Переохлаждение организма. Чудес, папаша, на свете не бывает.