Гулящая   ::   Мирный Панас

Как ножом, полоснул Христю по сердцу этот смех, боль в руке стала от него еще нестерпимей. Но вот Загнибеда поперхнулся, закашлялся...

- Знаю... Ох, ну его совсем! - крикнул он, прокашлявшись, и стал рассказывать, как Христя обварила руку.- Ну, и терпеливая же, а все-таки не выдержала! - прибавил он с усмешкой.

Христе стало еще тяжелей, еще больнее: это он над нею насмехается, над нею хохочет! "Чтоб ты лопнул, проклятый!" - подумала она, обливаясь слезами.

- Ты бы, глупая, что-нибудь сделала. Тертой репы приложила, что ли,посоветовала Олена и выбежала в кухню. Она нашла репу, натерла на терке и приложила Христе к красным пальцам.

Христе стало полегче: рвет, дергает, горит, но хоть болит уже не так сильно. А Загнибеда в комнате никак не может успокоиться. Затихнет на минуту и снова зальется хохотом.

- Ну, чего ты хохочешь? - крикнула на него Олена.- С ума спятил, что ли? Девка места себе не находит, а он хохочет...

- Если б ты знала... Если б ты видела... Ведь это при мне было... На моих глазах... Как плеснет себе кипятком на руку... И сразу так вся и вспыхнула! Но хоть бы слово проронила... Вот дура! Сказано: деревня, дубина стоеросовая!

И без того Христе было досадно, а когда она почувствовала горькую правду слов Загнибеды, ей стало еще досадней. В самом деле: почему она не сказала сразу, что обожглась? Приложили бы тертой репы, и она не мучилась бы так долго, не плакала. Так нет же, побоялась. Кого? Чего? Всего!..