И вся моя чудесная родня :: Антов Ясен
Страница:
5 из 10
Но не люблю, когда меня принимают за дурака.
Август увешал стены мансарды старыми театральными афишами, оставив лишь одну в первозданном виде — небеленой, заявив, что у нее потрясающая фактура. И на нее повесил акварель. Застлал кушетку обычной мешковиной и раздобыл где-то старинный граммофон. Создав сей неповторимый интерьер, он уединился в чердачной тиши, возможно, непрестанно созерцая акварель: ах, как прелестно выглядит она под оберлихтом чердака! А может быть, днем наблюдал за медленным движением облаков, по ночам же — за холодным мерцанием звезд, не знаю. Я не наведывался к нему, не стучал в его дверь, ведь он же молод, зачем постоянно досаждать ему своими визитами, Я просто оставлял ему записки и просил заглянуть по тому или иному поводу. Он' учтиво откликался, обычно отклонял приглашения пообедать или поужинать вместе, сдержанно благодарил за сообщения о том, что я подыскал ему работу сборщика платы за электроэнергию или учетчика на телефонной станции, и столь же учтиво отказывался и от этих вакансий. «Видишь ли, кузен, — говорил он мне, — в настоящее время я не намерен совать свою голову меж шестеренок госаппарата, совершенно другие вещи занимают мой дух. Ты меня, конечно, извини, но право, не стоило беспокоиться». И он удалялся, вероятно, для того, чтобы в одиночестве упиваться астральным миром акварели, удалялся бесшумно, просто исчезал, точно его плоть растворялась в небытии чердачного помещения.
|< Пред. 3 4 5 6 7 След. >|