JК
Имя его неизвестно :: Автомонов Павло Федорович
Страница: 49 из 121Вот и жена скажет, – ответил Василий, показывая на Орисю.
Те умолкли, и Василий облегченно вздохнул. Не хватало еще выслушивать упреки от этих женщин и краснеть перед ними.
Шлях пересекала другая дорога. Спутники остановились и стали прощаться.
– Нам сюда, – сказала женщина, которая раздобыла проса и кукурузы. – Пройдем Дергачи, а там и дома…
– Дома, – криво усмехнулась другая. – Еще верст шестьдесят. Да как еще не пустят люди ночевать, «подомкаешь», Капитолина Ивановна!
– А нам сюда, на Богодухов! – сказала Орися. – Счастья вам, тетеньки.
– И вам, деточки! А ты не сердись за те слова, парень. Не всем же и в окопах быть. Да, может, и болезнь какая у тебя. Хотя на вид ты как будто молодец. Приодеть бы тебя – на всю губернию парубок! – обратилась женщина к Василию.
– Я не обижаюсь, – вздохнув, потупил он глаза, глядя на свои босые ноги.
Они расстались, и женщины, навьюченные котомками, исчезли среди серых полей.
Орися так было разговорилась с этими женщинами, что и не заметила, как пролетели два часа. В компании было веселее. Вот только Василий молчал, обидевшись на незаслуженные упреки. Но что поделаешь? Такая его сейчас служба в армии – порой приходится терпеть напраслину, обиды и молчать.
– Может, ты бы надел башмаки? Холодно становится…
Василий остановился и огляделся. По дороге, замедляя ход, мчался мотоцикл.
Те умолкли, и Василий облегченно вздохнул. Не хватало еще выслушивать упреки от этих женщин и краснеть перед ними.
Шлях пересекала другая дорога. Спутники остановились и стали прощаться.
– Нам сюда, – сказала женщина, которая раздобыла проса и кукурузы. – Пройдем Дергачи, а там и дома…
– Дома, – криво усмехнулась другая. – Еще верст шестьдесят. Да как еще не пустят люди ночевать, «подомкаешь», Капитолина Ивановна!
– А нам сюда, на Богодухов! – сказала Орися. – Счастья вам, тетеньки.
– И вам, деточки! А ты не сердись за те слова, парень. Не всем же и в окопах быть. Да, может, и болезнь какая у тебя. Хотя на вид ты как будто молодец. Приодеть бы тебя – на всю губернию парубок! – обратилась женщина к Василию.
– Я не обижаюсь, – вздохнув, потупил он глаза, глядя на свои босые ноги.
Они расстались, и женщины, навьюченные котомками, исчезли среди серых полей.
Орися так было разговорилась с этими женщинами, что и не заметила, как пролетели два часа. В компании было веселее. Вот только Василий молчал, обидевшись на незаслуженные упреки. Но что поделаешь? Такая его сейчас служба в армии – порой приходится терпеть напраслину, обиды и молчать.
– Может, ты бы надел башмаки? Холодно становится…
Василий остановился и огляделся. По дороге, замедляя ход, мчался мотоцикл.