Имя его неизвестно   ::   Автомонов Павло Федорович

Василий и Орися видели, как Рыжков повел на веревке козу вдоль защитной лесной полосы, вдоль железной дороги.

– А цветы? – напомнила Орися.

– Нарвем и цветов!..

– Лесок сейчас свежий, точно росой умытый!

В вершинах высоких сосен шуршал ветер. Василий остановил взгляд на дубах, на кустах лещины, обвитых зеленым буйным хмелем.

– О чем думаешь, Вася?

– О тебе. О дне, когда наши солдаты окончат свой трудный поход. Наверное, тогда будет весна или лето, может, даже будущего года, а может быть, и позже. Но все-таки будет праздник на нашей улице! – проговорил Василий и обнял Орисю. – И я еще думаю о людях тысяча девятьсот шестьдесят третьего года. Сыну или дочери нашей будет тогда двадцать лет, больше, чем тебе сейчас, родная!

Орися мечтательно улыбнулась, вздохнула и посмотрела печальным взором на своего друга. Он думает о жизни через двадцать лет. А сейчас наши войска еще за Белгородом. Сколько новой крови прольется, пока выгоним фашистов с родной земли, пока освободим Польшу, Чехословакию, пока доконаем врага на его земле.

– Наверное, после этой войны уже никогда не будет войн, и день победы будет солнечный вот как сейчас. А что люди будут говорить о нас через двадцать лет, молодежь, конечно?

– Одни будут говорить с восхищением. Это будут честные и трудолюбивые люди. Другие вообще забудут, будут думать, что жизнь всегда была хорошая.