JК
Иммануил Великовский :: Деген Ион
Страница: 101 из 546Если русские не остановят немцев, миру грозит катастрофа, уже не космическая, а вполне земная, но такая же страшная.
В дождливые ноябрьские дни 1941 года только полное погружение в работу отвлекало его от мрачных размышлений. Он любил и жалел братьев. Он так хотел, чтобы они сейчас были рядом с ним, а еще лучше – в Эрец-Исраэль. Но они в Москве, которую бомбят немцы…
Пройдут годы, и Иммануил узнает, что именно в ноябре 1941 года в боях под Москвой погибла его племянница Елена Великовская, добровольно ушедшая на фронт.
Картины космических катастроф времен Исхода, времен боя Иошуа Бин-Нуна и времен гибели войска Сенехериба возникали в его сознании с такой реальностью, словно он был очевидцем этих событий. Незначительное раздражение, даже не вызывающее ассоциаций, могло усилить картину. Как врач он знал физиологический механизм этого явления – доминанта. Действительно, его работа доминировала над всем. Тем ярче доминанта проявила себя сейчас, когда грохот поезда метро, ассоциировался в его сознании с ужасным устрашающим шумом землетрясений, следствием космических катастроф.
И вдруг такая приятная неожиданность: в вагон, именно в этот вагон вошел Кален.
К сожалению, они встречаются так редко. Не чаще двух-трех раз в год.
– Эммануэль, как продвигается работа? – слова едва пробивались сквозь дикий грохот.
– Спасибо, потихонечку.
– Если это «потихонечку Великовского», то тебя можно поздравить. Кстати, ты обещал рассказать мне о причине катастрофы во время Исхода.
В дождливые ноябрьские дни 1941 года только полное погружение в работу отвлекало его от мрачных размышлений. Он любил и жалел братьев. Он так хотел, чтобы они сейчас были рядом с ним, а еще лучше – в Эрец-Исраэль. Но они в Москве, которую бомбят немцы…
Пройдут годы, и Иммануил узнает, что именно в ноябре 1941 года в боях под Москвой погибла его племянница Елена Великовская, добровольно ушедшая на фронт.
Картины космических катастроф времен Исхода, времен боя Иошуа Бин-Нуна и времен гибели войска Сенехериба возникали в его сознании с такой реальностью, словно он был очевидцем этих событий. Незначительное раздражение, даже не вызывающее ассоциаций, могло усилить картину. Как врач он знал физиологический механизм этого явления – доминанта. Действительно, его работа доминировала над всем. Тем ярче доминанта проявила себя сейчас, когда грохот поезда метро, ассоциировался в его сознании с ужасным устрашающим шумом землетрясений, следствием космических катастроф.
И вдруг такая приятная неожиданность: в вагон, именно в этот вагон вошел Кален.
К сожалению, они встречаются так редко. Не чаще двух-трех раз в год.
– Эммануэль, как продвигается работа? – слова едва пробивались сквозь дикий грохот.
– Спасибо, потихонечку.
– Если это «потихонечку Великовского», то тебя можно поздравить. Кстати, ты обещал рассказать мне о причине катастрофы во время Исхода.