Ирод   ::   Мордовцев Даниил Лукич

Слушая сына, старая Кипра плакала слезами умиления; младшие же женщины недоверчиво улыбались, и только юная Вероника, совсем еще ребенок, хотя уже мать, в невинности души верила искренности дядюшки.

Кончив речь, Ирод обнял сыновей и распустил собрание.



XXIII

Но примирение семейства Ирода было только кажущееся. Женщины продолжали вести между собою словесную войну: уколы, намеки, презрительные движения, многозначащие взгляды, пожиманье плечами, улыбки — все пускалось в ход и, доходя до мужей, озлобляло и их. Рабыни усердно помогали госпожам и раздували огонь своими сплетнями.

— Вон царь дарит своей старухе Дориде и молоденьким наложницам царские одежды Мариаммы, — говорила рабыня Глафиры рабыне Саломеи, — а вот скоро наденут на них власяницы и заставят ткать верблюжью шерсть.

— Не дождетесь вы этого! — сердилась рабыня Саломеи. — Скорей вашу гречанку Глафиру пошлют мыть овец в Овчей купели или полоскать белье в Кедронском потоке.

Юная Вероника часто плакала от того, что муж ее, Аристовул, женатый на ней не по своей охоте, часто упрекал ее низким происхождением ее матери, Саломеи.

— Да как же, — плакала Вероника, — ведь, моя мать сестра царя и твоя тетка... Как же я низкого происхождения?.. Тогда и ты низкого.

— Нет, моя мать была царица, — возразил Аристовул, который тоже еще был почти мальчишка. — И отец мой царь. А твой кто? Простой военачальник!

Все это усердными рабынями да евнухами переносилось в уши Дориды и Антипатра, а от них доходило до самого Ирода, и он злобствовал. Попрек низким происхождением относился прямо к нему, он сам был не из царского рода.