Истоки. Книга вторая   ::   Коновалов Григорий Иванович

– Я любовалась, как ты избенку строил: вот она, сама жизнь! Уравновешенность.

Вера все эти дни, ожидая прихода Александра, жила нервно, напряженно. И теперь чувствовала себя в непривычной душевной сдвинутости, даже не удивляясь тому, что вот-вот сделает что-то непредвиденное. Острая и нежная жалость к нему, большому, не по годам суровому мальчику, сломила ее. Может быть, это и была любовь – она не знала и еще меньше умела говорить об этом. Она согнулась, уткнувшись лицом в свои колени. Не от отчаяния плакала она.

– Это пройдет, Вера, все пройдет.

«Может быть. С Холодовым прошло. Александр не понял меня». Так думалось с меньшей обидой.

Александр смотрел на родимое пятно на шее в мягкой каштановой повители волос, и было в этом родимом пятне столько детского, жалостного, что он как-то очень круто взял почти отеческий тон, коснувшись ее плеча рукой.

– Пойдем-ка к старику, сестрица!

Выпрямилась и будто проснулась: стоял перед ней тот самый, Александр, которого любили дети и слушались взрослые: приветливым спокойствием дышало лицо.

– Проводи меня, Вера. – Он протянул руку.

Она не могла захватить всю кисть, сжала два пальца. Вылезли из оврага, остановились у тачки с камнем-дичком.

– Саня-а-а! – звал отец.

– Вера, помоги довезти.

Глаза встретились. Улыбнулась жалко, все же помогла довезти камень до дома.