Истоки. Книга вторая   ::   Коновалов Григорий Иванович

А через неделю Александр подвел к калитке с навесом рослую тонкую девушку в косынке на темных кудрях и, положив тяжелую, ласковую руку на ее плечо, толкнул в разлив вечерней зари:

– Смелее, Оксана!

И так кругло и хорошо получилось это «о», что Оксана тут же, ступив одной ногой во двор, обняла Александра, обнажив острые смуглые локти. Он улыбнулся глазами, снял со своих плеч ее руки.

– Поживи, отдохни. Ничем тебя не связываю.

– Я еще с тех пор, помнишь, лесами отступали… И все думала о тебе.

– Поживи. Дым пока не выветрился из души у меня. Слушайся старших, Оксана.

В зеленой вечерней дремоте ожившего после пожара сада нашел он отца у дымившейся летней печки.

– Батя, вот эту зовут Оксаной.

Денису поначалу не поглянулась эта девчонка с горделивым польским профилем. Поговорил с ней и почувствовал: простая, не заносчивая. Встали на берегу Волги и вместе со столбом дыма отразились в спокойной воде.

– Глядись, Оксана, в реку. Запомнит тебя Волга, наша будешь.

– Она с Немана, – сказал Александр и тихо шепнул отцу: – Ее отец политрук Лунь… любил я его. А дочь вся в отца.

Принесла в семью девчонка радость. Как роса на сникшую от зноя траву, пала теплом на сердце Дениса любовь к ней. Веселая и ласковая была Оксана, жизнь как-то разумно и отрадно упрощалась при ней.

Лена и Вера поплакали – одна над своим затянувшимся девичеством, другая – над многим плакала: над собой, над Михаилом, над Александром – не такую вроде бы нужно ему жену, очень уж простенькая, бездумно распевающая.