Иванов и Рабинович, или Ай гоу ту Хайфа!   ::   Кунин Владимир

— Ар-о-он!! — раздался истошный крик, и Арон увидел, что Василий болтается над водой, судорожно уцепившись руками за гик.

— Держись, Васька!.. Держись!!! — закричал Арон.

Он бросил штурвал, ухватился за гика-шкот и стал руками подтягивать огромный парус к середине яхты, приговаривая:

— Держись, Васечка… Держись, родненький!..

Неуправляемую яхту разбалтывало все сильнее и сильнее. Влажный гика-шкот выскальзывал из могучих рук Арона, прожигал ладони, но Арон не выпускал эту толстую нейлоновую веревку и все тянул ее и тянул на себя, преодолевая ветер, бьющий в огромный парус, утяжеленный болтающимся под ним Василием.

Когда же ноги Василия показались над яхтой, Арон прокричал:

— Бросай эту палку! Бросай, твою мать, тебе говорят!..

Вася разжал сведенные судорогой пальцы, свалился на крышку рубки и скатился в кокпит к ногам Арона.

В изнеможении Арон рухнул на Васю, помахивая на ветру своими обожженными и кровоточащими ладонями…

К вечеру похолодало.

«Опричник» шел курсом сто девяносто три градуса, и это было видно по компасу, от которого Арон теперь почти не отрывал глаз.

Был он в оранжевом спасательном жилете с надписью на спине: «Одесский военный округ». Руки Арона, лежавшие на штурвале, были забинтованы.

Из камбуза в кокпит вылез Василий — в таком же оранжевом жилете. В руках он держал большую кружку Муравича с горячим чаем.

Протянул чай Арону, а сам встал за штурвал. Арон уселся пить чай тут же — в кокпите, держа кружку двумя забинтованными руками.

— Болит? — спросил Василий.