Иванов и Рабинович, или Ай гоу ту Хайфа!   ::   Кунин Владимир

— Не, нормально. Только бинты присохли. Потом отдирать придется…

— Отмочим, Ароша, не дрейфь, — успокоил его Василий и, продолжая, наверное, давно начатый разговор, сказал: — Даже если мы толкнем нашу яхту не за двенадцать миллионов долларов, а только за десять, тоже будет не кисло! Купим большой дом, заведем солидное дело…

— Ах, жалко Марксена Ивановича… — вздохнул Арон. — Как бы он за нас порадовался!..

При упоминании имени Муравича Василий часто задышал, засопел, заморгал… Из глаз непроизвольно пролились две слезинки, поползли по щекам до уголков рта. Руки Василия были заняты штурвалом, и с одной стороны он вытер слезинку плечом, а вторую просто слизнул языком. Помолчал, отдышался и сказал хрипловато:

— Если бы Марксен доплыл с нами до Израиля, клянусь тебе, я уговорил бы его остаться там с нами!.. Разделили бы эти десять миллионов на троих… Неужели ты не согласился бы?

— Я-то пожалуйста, а вот Марксен… Он бы ни в жисть не согласился! Он был настоящий русский интеллигент. А это — железные ребята… Они не бегали. Они стояли до последнего, — с нескрываемой завистью и печалью тихо возразил Арон.

— Что ты мне говоришь! — загорячился Василий. — Да, начиная с семнадцатого года… Все эти писатели, художники, музыканты!..

— Во-первых, не все они интеллигенты. А настоящих силой выкидывали. А то так обкладывали со всех сторон, что оставалось только два выхода — или в петлю, или за бугор.