Страница:
48 из 92
С другой стороны поэзия становится бескровной, формальной и книжной, если она оторвана от жизни и варится в собственном - поэтическом - соку.
Для нас уже стало прописной истиной, что Пушкин учился живой русской речи у простого народа - у нянюшки Арины Родионовны, в деревне, на дорогах и базарах - и что Лев Толстой - по его собственному признанию - учился говорить по-русски не только у крестьян, но даже у крестьянских ребят.
Не оттого ли стихи так часто похожи у нас на перевод с какого-то иностранного языка, что авторы их не прислушиваются к живой и естественной русской речи, не стараются уловить те богатые устные интонации, без которых фраза становится безжизненной, бессильной и бесцветной.
Эти интонации придают мощь и убедительность пушкинским, лермонтовским, некрасовским, тютчевским стихам, стихам Маяковского и Твардовского.
Пожалуй, многим поэтам следовало бы поучиться умению вслушиваться в народную речь у лучших прозаиков, у классиков да и у современных писателей...
В произведениях искусства проявляется то, что у художника на душе и за душой. Каков человек, таково и его искусство, Этого-то _человека_ требовательно и жадно ищет в строчках книги - или, вернее, за строчками чуткий читатель.
Кормилица не столько заботится о своем молоке, сколько о своем здоровье. Будет здоровье - и молоко будет хорошее.
Так о своем духовном, нравственном здоровье должен прежде всего заботиться писатель.
|< Пред. 46 47 48 49 50 След. >|