Из сборника Моментальные снимки   ::   Голсуорси Джон

Однажды в солнечный полдень, сидя у кустов азалий и наблюдая, как чернокожий садовник - настолько старый, что, как мне рассказывали, он начал жизнь рабом и по сей день сохранил приветливость иучтивость негров тех времен - подрезает ветви, я услышал совсем близко голос Руперта К. Ванесса. Он говорил: "Мисс Монрой, для меня не существует ничего, кроме красоты".

Оба стояли, по-видимому, за купой азалий, ярдах в четырех, но видеть их я не мог.

- Красота - это очень широкое понятие. Скажите точнее, мистер Ванесс.

- Один пример дороже целой тонны теоретических рассуждений. Сейчас красота передо мной.

- Вы уклоняетесь от ответа. О какой красоте вы говорили - красоте плоти или духа?

- Что вы называете духом? Я ведь язычник.

- Да? Я тоже. Однако и греки были язычниками.

- Дух всего лишь сублимация чувственных ощущений.

- Вот как?

- Да, мне понадобилась целая жизнь, чтобы убедиться в этом.

- Значит, то настроение, которое навевает на меня этот сад, - чисто чувственное по своей природе?

- Разумеется. Если бы вы были слепы и глухи, не могли бы обонять и осязать, разве оно возникло бы, это настроение?

- Ваши слова приводят меня в уныние, мистер Ванесс.

- Что поделаешь, сударыня, такова действительность. И я в юности строил воздушные замки, мечтал бог весть о чем. Даже писал стихи.

- Правда? И хорошие, мистер Ванесс?

- Плохие. И очень скоро я понял, подлинные ощущения дороже всех возвышенных грез и стремлений.

- Но что с вами будет, когда все ощущения притупятся? - Буду греться на солнышке и медленно угасать.

- Мне нравится ваша откровенность.