JК
Из сборника Смесь :: Голсуорси Джон
Страница: 116 из 152В глазах его был тот особый блеск, какой бывает у людей, которым приходилось глядеть в необъятные пространства впереди и видеть смерть лицом к лицу. А позади, насмешливо скаля черные зубы, в пальто нараспашку и скрученном веревочкой галстуке, выглядывавшем из-под ворота бумазейной рубашки, трусил с беспечным и независимым видом Генри-Огастес.
В четверти мили от нас, на серой глади реки уже ждал большой однотрубный пароход, покрытый пятнами выпавшего ночью снега.
С трудом выговаривая слова, плотник сказал:
- Еще час или два, и он нас заберет!
Мы повернули головы, чтобы взглянуть на бездушное чудовище, которое скоро поглотит много сотен людей. Сзади раздался голос Генри-Огастеса:
- И будем надеяться, что обратно сюда ему не придется нас доставлять!
Мы переправились через реку и пошли в городок завтракать. Процессию возглавляли плотник и я.
- Мне все кажется, что это сон, - сказал он, обдавая меня благословенным ароматом виски.
Вестибюль, коридор и лестница небольшой гостиницы, как и тесный обеденный зал, сразу оказались битком набиты эмигрантами. Бородатые мужчины и юноши, женщины и маленькие дети сидели за длинным единственным здесь обеденным столом, остальные толпились у стен, ожидая своей очереди.
В четверти мили от нас, на серой глади реки уже ждал большой однотрубный пароход, покрытый пятнами выпавшего ночью снега.
С трудом выговаривая слова, плотник сказал:
- Еще час или два, и он нас заберет!
Мы повернули головы, чтобы взглянуть на бездушное чудовище, которое скоро поглотит много сотен людей. Сзади раздался голос Генри-Огастеса:
- И будем надеяться, что обратно сюда ему не придется нас доставлять!
Мы переправились через реку и пошли в городок завтракать. Процессию возглавляли плотник и я.
- Мне все кажется, что это сон, - сказал он, обдавая меня благословенным ароматом виски.
Вестибюль, коридор и лестница небольшой гостиницы, как и тесный обеденный зал, сразу оказались битком набиты эмигрантами. Бородатые мужчины и юноши, женщины и маленькие дети сидели за длинным единственным здесь обеденным столом, остальные толпились у стен, ожидая своей очереди.