Из жизни взятое   ::   Коничев Константин Иванович

Дольше стоит, не гниёт от слякоти, скорей просыхает. Всё учтено. Всё определено испокон-вечным опытом. Другое дело – сады яблоневые. Но яблони не выдерживают здесь морозов. Так и стоят деревни голые, обнажённые на высоких, продувных местах, где и мельницы могут помахать крыльями при самом малом ветерке.

Здесь уже не было столь длинных пустых перегонов, как сразу от Мурашей. Деревни, села, лесные поселения заготовителей встречались всё чаще и чаще, и от этого становилось и Судакову и его спутникам как-то веселей на душе. Иногда они приворачивали в кооперативы, в скупочные заготовительные пункты – находили себе продовольствие. В хлебе, мороженой рыбе, лосятине и даже медвежатине не было им отказа – давай только деньги. А деньги у них были.

Конечно, более ценные товары для здешних потребителей – сахар, чай, белая мука, керосин, порох, дробь и охотничьи ружья – продавались не за деньги, а обменивались на зверьковые и звериные шкуры, чем всегда была богата Коми-Му.

– Здесь почти натуральное хозяйство, – говорил Судаков своим спутникам. – Смотрите, сколько заготовляется пушнины! В каждом большом селении «Заготпушнина». Склады беличьих шкурок, лисиц, рысей, куниц…

– И «Центроспирт» всюду, – не без удовольствия добавлял Афанасьев. – Но вот беда, на «Центроспиртах» одни вывески. Водка вся выкачана… Где её достать?

– Была бы свинья, корыто будет, – прищурив глаза, смеялся Ирин-Миш, показывая почерневшие зубы. – Мне водки в любой избе дадут.