Из жизни взятое   ::   Коничев Константин Иванович

– Вы, конечно, романтик… Едете на север добровольно. Строгость уголовного кодекса вас пока не коснулась, и не дай бог, избави бог!.. Но блаженны изгнанные правды ради, яко те унаследуют царство небесное.

Долго еще философствовал и мудрствовал Теодорович. Судаков, не вникая в суть его дальнейших рассуждений, думал о том, что сказал этот стреляный, злобствующий волк о литературе.

Закончив разговор с Иваном Корнеевичем, Теодорович спрятал болтавшийся крест за ворот толстовки, широко зевнул и полез на полати, застланные свежей соломой.

– Ваше превосходительство, – обратился он к бывшему вице-губернатору Одессы. – Разбудите меня, как стихнет погода.

– Почивайте с богом, – ответил тот, не отрываясь от своей бесконечной писанины. – Без вас, ваше преподобие, не сдвинемся с места.

Перевалили за половину пути. И, как ни странно, за исключением Ирин-Миша, никто из четырех спутников не торопился в Сыктывкар.

Даже Судаков привык к попутчикам и не спешил с ними расставаться. Очень уж своеобразны эти отживающие свой век люди. И они к Судакову относились доверительно. В разговорах с ним и между собой не стеснялись задевать острые вопросы. Им казалось, что, «получив своё», терять им более нечего. Остались в их распоряжении одни только воспоминания о прошлом, да где-то вдали от шумной городской жизни, в таёжном углу Севера, местечко под неприветливым небом – последняя пристань.