ЯОн   ::   Керет Этгар

Он рассказывал о Шайке Брабальте, легендарном старьевщике с соседней улицы, который посреди ночи пробирался по улицам на своей телеге, крушил топором все дорожные знаки «Нет въезда на лошадях» и разбрасывал их растерзанные останки на заднем дворе Городского отдела уличного движения. Интересно, что бы подумали об этом индусы, если бы все-таки понимали. Несомненно, представляли бы себе этот Рамат-Ган неким весьма экзотическим местечком. Даже Яону, мирно выросшему в трех километрах от арены описываемых событий, отцовский Рамат-Ган казался далеким, не только по времени и пространству, но и по миллиону других измерений, названий которых он даже не знал.

Похожий на самого себя

Смерть отца Яона явилась из ниоткуда. Вдруг отец чувствует себя «немножко скверно», вдруг головокружение, вдруг температура, вдруг ищут врача, и его нет. Много пьют, отдыхают в комнате. Отец Яона все время улыбается.

— Эта температура, — говорит он Яону, — даже приятна. Это как после бутылки виски, — смеется он. — Только без тошноты.

Когда Яон остается с ним наедине, ему кажется, будто ничего и не происходит, но по беспокойству индуса, у которого они живут, ясно, что это серьезно. Отец Яона спокоен, и это не притворство, но и ничего не говорит о положении дел. Ведь речь здесь не идет о смерти, всего-навсего о возврате НДС.